Князь советский - Страница 64

Погрустневший Зайберт повел ее в буфет, где за громадной резной стойкой скучала продавщица в крахмальном фартуке и кружевной наколке. Позади нее стояли батареи пыльных бутылок, а на прилавке томились сыры, колбасы и пирожные. Все, включая газировку из сифона, продавалось по запредельным ценам.

– Милочка, накройте нам! – велел Зайберт буфетчице.

С плакатов, развешанных по стенам, на Галю смотрели суровые мужчины. «Ускоряй заготовки в Центральном Нечерноземье!», «Помни: стране нужно больше хлеба!» – требовали они. Всем чего-то надо было от Гали.

Зайберт налил ей водки.

– Сегодня мы будем пить только за вас! – объявил он и звонко чокнулся с ее рюмкой.

Галя и рада была напиться.

– Я давно наблюдаю за вами, и, честно говоря, мне вас ужасно жаль, – деланно вздохнул Зайберт. – Вы готовы пожертвовать всем ради Клима: вы отдаете ему свою молодость, время и надежды, и что надеетесь получить взамен?

– Мне ничего не нужно… – тихо ответила Галя.

– Перестаньте! Вы хотите изменить своего начальника, но я вам сразу скажу, что это невозможно, потому что вы не понимаете, с кем имеете дело.

Галя исподлобья посмотрела на него:

– Что вы имеете в виду?

Но Зайберт не успел ответить: в буфет ввалились счастливые сотрудники «Радиопередачи».

– Девушка, нам шесть бутербродов с ветчиной – только потолще порежьте! – возбужденно закричали они.

– Две бутылки портвейна!

– Сардинок еще! И сыру! Зайберта с дамочкой тоже угостим – гулять так гулять!

Кажется, молодым людям сказочно повезло.

В буфет вбежала женщина в сбившейся на затылок красной косынке:

– Только что пришла телеграмма: ледокол «Красин» поврежден и будет ремонтироваться в Норвегии. Ему на помощь из Мурманска высланы два парохода. Нужно делать экстренный выпуск!

Молодые люди мгновенно забыли о сардинках.

– Маруся, забери нашу еду! – крикнул парень с заляпанными манжетами и бросился к дверям. Его товарищи помчались за ним.

Зайберт смотрел им вслед расширенными глазами.

– Ради бога, Галя, поедемте со мной на Центральный телеграф! – проговорил он хриплым голосом. – Я должен дозвониться до Мурманска и узнать, что с «Красиным»!

– Езжайте сами и звоните, – проворчала Галя. – Я-то вам зачем?

– У меня акцент! Как только телефонистка поймет, что я иностранец, она тут же спросит, есть ли у меня разрешение! А вы можете сказать, что звоните по личному делу.

Галя встала из-за стола, но ее так качнуло, что она чуть не упала: все-таки она успела захмелеть.

– Мне пора домой…

– Я вам заплачу! – воскликнул Зайберт. – Сколько вы хотите? Пять рублей? Десять?

На него было жалко смотреть: лоб его собрался в морщины, нижняя губа тряслась. Галя махнула рукой:

– Ох, черт с вами – поехали!

4.

Несмотря на позднее время на Центральном телеграфе было полно народу. Галя отыскала в справочнике номер Мурманского порта и заказала переговоры по междугородней линии.

Зайберт томился и то и дело поглядывал на часы.

– «Радиопередача» наверняка сделала экстренный выпуск. Ну ничего… сейчас уже поздно и никто его не слушал, а мы сейчас выясним подробности и отправим в редакцию телеграмму.

Наконец их позвали в переговорную кабину:

– Готово: Мурманск на проводе!

Внутри кабины было так тесно, что Галя с Зайбертом едва там поместились.

– Ну же, говорите! – взмолился тот.

Она прижала холодную трубку к уху.

– Алло! Это Мурманский порт?

Сквозь треск и шипение раздался далекий голос:

– Да, дежурный слушает! Кто у аппарата?

– Мы из Москвы, из Центрального телеграфа. Я секретарь товарища Зайберта. Там у вас два корабля должны быть…

– Что? Повторите, не слышно!

– Из московского Центрального телеграфа! Я секретарь! – закричала Галя. – Вы послали два корабля в Норвегию?

– А?

Дежурный страшно изумился, когда наконец понял, что ему звонят из столицы: он даже не догадывался, что на свете существует междугородняя телефонная связь.

С грехом пополам Галя объяснила, что ей нужно узнать подробности о повреждениях ледокола «Красин».

– Что он сказал?! – воскликнул Зайберт, когда она повесила трубку.

– Велел позвонить попозже. Он отыщет коменданта, и тот с нами поговорит.

Было уже за полночь, и Галя сто раз пожалела, что согласилась помогать Зайберту, но тот чуть ли не по-собачьи заглядывал ей в глаза:

– Галя, милая, вы ведь подождете чуть-чуть? Правда?

Они просидели еще час, прежде чем их снова вызвали в переговорную кабину.

– Ну что там? Что? – нетерпеливо спрашивал Зайберт.

Галя зажала трубку плечом и взяла у Зайберта блокнот и карандаш.

– Алло, Москва! – закричал далекий голос. – Вас понял! Личный состав поднят по тревоге!

По выражению Галиного лица Зайберт понял, что стряслось что-то неожиданное. Она бросила трубку и, ни слова не говоря, вышла из кабины.

– Стойте! – завопил Зайберт! – Что он вам сказал?!

Не слушая его, Галя направилась к выходу.

Стояла глубокая ночь, прохожих совсем не было видно, и лишь изредка мимо проезжали пролетки без седоков.

Зайберт схватил Галю за рукав.

– Объясните наконец, что случилось!

– Слышимость была плохая, и в Мурманске подумали, что на них движутся корабли из Норвегии, – отозвалась Галя. – Они решили, что им позвонили из Москвы, чтобы предупредить о нападении. Они весь город подняли по тревоге.

У Зайберта отвисла челюсть.

– Я думаю, нам ничего за это не будет, – медленно проговорил он. – Они, наверное, не расслышали мою фамилию.